Главная
130 лет со дня рождения Чжу Дэ и 120 лет со дня рождения Хэ Луна
1 апреля 2016 г. состоялось заседание Общества российско-китайской дружбы, посвященное юбилеям двух китайских маршалов Чжу Дэ и Хэ Луна
Заседание открыл заместитель Председателя Общества российско-китайской дружбы, доктор исторических наук, профессор, ВРИО директора ИДВ РАН Сергей Геннадьевич Лузянин, который отметил, что имена двух несгибаемых революционеров-коммунистов неразрывно связаны с целой эпохой в истории Китая, вобравшей в себя многие поворотные события и знаменательные вехи в судьбах китайской нации. Вступив в коммунистическую партию, когда борьба за освобождение только начиналась и не обещала скорой победы, Чжу Дэ и Хэ Лун непоколебимо уверовали в ее конечное торжество, сделали эту веру смыслом и целью жизни. Как одаренные военные профессионалы, талантливые организаторы и люди примечательной воинской отваги, Чжу Дэ и Хэ Лун видели свою миссию прежде всего в строительстве вооруженных сил партии. Чествуя юбиляров, нельзя не вспомнить и о том, насколько востребованными оказались их опыт и энергичность в Новом Китае. Чжу Дэ и Хэ Лун внесли немалый вклад в становление и подъем промышленного и аграрного потенциала КНР, повышение благосостоянии общества, в развитие культуры и просвещения; неизменно приветствовали и всегда выступали за мир, дружбу и сотрудничество между нашими странами.
Присутствовавший на заседании Чрезвычайный и Полномочный Посол КНР в России Ли Хуэй отметил важную роль легендарных полководцев Народно-освободительной армии Китая в создании Нового Китая, в деле укрепления обороноспособности КНР, а также в подъеме народного хозяйства Китая. Посол поблагодарил ОРКД за организацию мероприятия, посвященного двум китайским военным и государственным деятелям.
С докладом о жизни и деятельности Чжу Дэ и Хэ Луна выступил кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра новейшей истории КНР, автор монографий: «Чжу Дэ: политическая биография» и «Стальной воитель» Игорь Евгеньевич Пожилов.
Ниже приводится текст доклада.
Осветить в небольшом рассказе жизненный путь и заслуги наших сегодняшних юбиляров – задача не из легких. Чжу Дэ и Хэ Лун прошли долгий и многотрудный путь революционной борьбы, строительства государства и его вооруженных сил. И чтобы понапрасну не растратить время и слова, привлеку Ваше внимание к самым ярким и значимым этапам в их жизни и деятельности, к тому, что составляет их неповторимость в целой плеяде выдающихся политических и военных руководителей первого поколения.
Конечно же, сколь бы ни была многообразна и весома их лепта в победу революции и созидание, нам видятся они сначала как первостроители Народно-освободительной армии и блистательные полководцы.
Каждому известно, что воинские звания и знаки различия есть самый приметный атрибут ратной профессии и один из элементов военной символики, да и армии как таковой. В вооруженных силах КПК воинских званий - в силу понятных причин (войны и лишения революционной борьбы) - долгое время не было. Хотя вопрос об их введении в 8-й армии и НОА обсуждался трижды (1939, 1946 и 1948 гг.), всякий раз, однако, откладывался до лучших времен. И только в Новом Китае с принятием «Положения о прохождении службы командным составом НОАК» воинские звания стали реальностью, в том числе и высшие – маршала КНР. Не станем выстраивать военачальников КПК по ранжиру, но дабы зримее оттенить в нем особое место Чжу Дэ и Хэ Луна, подчеркнем: кандидатуры обоих вошли в почетный реестр десяти безоговорочно и вне дискуссии. Чжу Дэ - как бессменный главнокомандующий вооруженными силами КПК, а Хэ Луна еще с 1932 г. чествовали как их родоначальника, когда в советских районах стал торжественно отмечаться день истока и рождения китайской Красной армии. Причем, вовсе не по указанию сверху, но с призыва рядовых бойцов и командиров, принимавших участие в Наньчанском восстании 1 августа 1927 г. Словом, маршальские погоны в сентябре 1955 г. глава государства Мао Цзэдун вручил подлинным родоначальникам вооруженных сил КНР.
Чжу Дэ и Хэ Луна, несмотря на ощутимую разницу в возрасте, объединяло и другое, на первый взгляд, не совсем подходящее под 10-летний лаг обстоятельство. И тот, и другой во многом состоялись как личности, как офицеры-профессионалы, как убежденные республиканцы, поборники возрождения нации еще в послесиньхайскую пору. И в этом плане они являли собой несомненных ветеранов в маршальском ряду; а Чжу Дэ так и в партии входил в пятерку старейшин (вместе с Сюй Тэли, У Юйчжаном, Дун Биу и Линь Боцюем).
Хэ Лун действительно очень рано, будучи совсем юным, включился в революционную борьбу. Бунтарь, с обостренным чувством справедливости и отрицания неравенства, бесправия, произвола, которые ему, как крестьянскому сыну, пришлось испытать с избытком, просто горел жаждой протеста и совсем не случайно в 1914 г. вступил в партию Чжунхуа Гэминдан, проникнувшись принципами Сунь Ятсена. Благодаря природному лидерскому таланту и отчаянной храбрости Хэ Лун в 20 лет от роду стал признанным вожаком повстанческих отрядов крестьян не только Санчжи, где он родился, но и окрестных уездов Западной Хунани. «Революция с одним кухонным ножом», - так в жизнеописаниях легендарного маршала названа первая страница его политической биографии, преисполненная совсем невымышленной героики, больших и малых неудач (пришлось ни единожды посидеть и в тюрьме), одновременно и незрелости помысла и действия, но, главное, неотступности в стремлении к цели. Спустя годы Хэ Луна, имея в виду то самое знаменитое его нападение с соратниками на соляную заставу фактически с голыми руками, спросили: так правда это или нет? Маршал иронично ответил: нет, не правда; ножей было три и ржавая винтовка. Таким смельчакам, да еще способным сплачивать вокруг себя единомышленников, военная стезя уготована судьбой. Уже в 1916 г. Хэ Лун в рядах армии защиты республики, затем защиты конституции сражается с бэйянскими частями в Сычуани и Гуйчжоу, выказывает в боях редкие воинские дарования, отвагу и верность присяге. К 1923 г. он уже командует целым соединением - пехотно-кавалерийской бригадой и имеет персональную благодарность Сунь Ятсена, которому остался предан в трудное для вождя время генеральских измен.
Чжу Дэ как и Хэ Лун – выходец из бедных крестьян-арендаторов, да к тому же из пришлых, т.е. кэцзя, родился по соседству в Сычуани, в уезде Илун. Не в пример младшему товарищу, с ребячества сдержан и рассудителен. Но всегда был готов постоять за себя. «Мы кэцзя, - как однажды сказал он, - носители духа войны». Несмотря на бедняцкие корни, благодаря семье, до предела затянувшей пояса, получил полное школьное образование и лишь по отмене в Цинской империи системы экзаменов не стал сюцаем. Учебу продолжил в Чэнду в педучилище и стал школьным учителем физкультуры. Вот такая, очень мирная, была у него профессия.
Не могу отказать себе в этой связи в короткой, но очень важной ремарке, ибо она имеет прямое отношение и к Хэ Луну, как вдохновителю и организатору массовой физической культуры в стране и первому главе Государственного комитета по физкультуре и спорту КНР.
Занесенная в позднецинский Китай тиюй («физическая культура») была воспринята здесь не в качестве европейского аналога собственной традиции, но как одна из компонент общественно-политической мысли Запада, социал-дарвинизма. О важности занятий физкультурой - как средстве индивидуального и национального выживания, способе превращения физической крепости в нравственную силу нации для отстаивания национальной независимости – много говорили и писали Янь Фу, Лян Цичао и другие мыслители начала века.
Буквально повальная мода на физкультуру среди патриотически настроенной молодежи, как видим, не только не миновала Чжу Дэ, но и подвигла к воплощению ее в ремесло. В биографиях полководца факт проскальзывает как незначительный эпизод (де надо было зарабатывать на хлеб, только и всего). Нам же кажется, что в этом выборе залегает большее, а именно стремление стать полезным обществу и поспособствовать его прогрессу. Ну и главное, коль скоро мы ведем речь о людях военных. Плохо вооруженная, с одной винтовкой на двоих, китайская Красная армия, если не считать ее идейной стойкости, имела, строго говоря, всего лишь одно, но точно неоспоримое преимущество над противником. Это - доведенная до предела человеческих возможностей физическая выносливость личного состава. «Наша победа в ногах, наша победа в силе духа», - распевали красноармейцы в своих боевых гимнах, что было абсолютной правдой. Ведь виртуозной маневренно-партизанской тактикой, т.е. главным оружием Красной армии, овладеть было просто невозможно, не пробежав или не прошагав 30-40 км за день, а то и больше. Вот такую, без малейшего преувеличения, уникальную армию пестовали Чжу Дэ и Хэ Лун и одерживали победы над врагом.
В школе Чжу Дэ надолго не задержался, поскольку уже был одержим мечтой стать офицером. В отличие от прошлого, престиж армейской службы (разумеется, в Новых войсках) на Юго-Западе был в предсиньхайские годы очень высок. И в той же Сычуани широкое хождение имел лозунг «Чтобы сделать Китай сильным, становись военным!». В юньнаньском военном училище, куда он поступает в 1909 г., Чжу Дэ сразу становится членом Тунмэнхуэя, и, едва успев окончить курс, участвует в вооруженном восстании, которое следом за учанским свергло маньчжурское господство в провинции. Подобно Хэ Луну, Чжу Дэ после Синьхайской революции участвует в движении против реставрации монархии Юань Шикаем, воюет за восстановление конституции. Как и Хэ Лун, только несколько ранее, становится командиром бригады и приобретает, что немаловажно, весьма разнообразный боевой опыт и не в последнюю очередь навык контртуфэйских операций в Юньнани, где в совершенстве овладевает тактикой партизанской борьбы, единственно возможной и эффективной в противостоянии с бандформированиями, которые действовали исключительно в опоре на нее. Впоследствии Чжу Дэ скажет: «Я эту партизанскую тактику синтезировал из собственной практики войны с туфэями на границе с Индокитаем, а также знаний, полученных в училище». Нет нужды говорить о том, насколько важным оказался этот багаж в строительстве и обучении первых отрядов китайской Красной армии.
Схожесть судьбы и борений двух будущих маршалов находит отражение и в утрате путеводной нити, в разочаровании и пессимизме, охватившими их, когда ожидавшее перемен китайское общество встало перед лицом погружения республики в хаос милитаристских усобиц, безвластие, упадок. Росла угроза и полного колониального закабаления страны, которой раздробленное на милитаристские уделы государство было не в силах противостоять. Худшее заключалось в том, что оба, храня идеалы, но продолжая службу в войсках поместных владык, не могли избавиться от чувства собственной вины за происходившее в стране. И как могло быть иначе, если сам по себе военный мундир, который они носили, вызывал в общественном мнении лишь укор и осуждение. «Хождением в потемках» охарактеризовал это тягостное время Чжу Дэ и в поисках выхода из тупика в 1922 г. отправился в Европу за «постижением истины революции».
Хэ Лун остается на родине, но и его не покинуло стремление также отыскать единственно верную дорогу к национальному и социальному освобождению страны. Вскоре (1924 г.) генерал встречается с хунаньскими коммунистами, членами провинциального комитета Гоминьдана, – а тогда уже набирал силу единый фронт обеих партий, - и выделяет на их нужды 80 тыс. юаней. Тогда же сводит заочное знакомство с Мао Цзэдуном, который не преминул поблагодарить его письмом за столь щедрую поддержку. Не станем преувеличивать значения этих контактов, но интерес Хэ Луна, пусть и поверхностный, к марксистскому учению следует связывать именно с ними.
Чжу Дэ в Германии изучает социологию в Геттингенском университете, постигает достижения военного искусства Первой мировой войны; с головой уходит в бурную политическую жизнь здешней общины китайских студентов; знакомится с Чжоу Эньлаем и по его рекомендации вступает в коммунистическую партию (1922 г.). Год учебы в Советском Союзе отмечен им как «время больших надежд и воодушевления», ведь он воочию увидел здесь никем и ничем не порабощенных рабочих и крестьян. А мощный революционный подъем на родине – шел 1926-й год - вселял убежденность: освобождение китайского народа не за горами.
Хэ Луну, о чем он в душе всегда сожалел, не довелось долго посидеть за партой. И впоследствии он упорно наверстывал упущенное. Зато наукой воевать генерал овладел в совершенстве. Обладал еще одним отличием, без чего командир не решит ни одной боевой задачи, - умением сливаться с гущей солдатской массы, вызывать ее уважение и почитание, а значит, всегда рассчитывать на победу. Это ценное и ценимое качество в значительной мере предопределило взлет его военной карьеры и широчайшую популярность в войсках Национально-революционной армии, под знамена которой Хэ Лун встал еще в мае 1926 г. А в сражениях Северного похода снискал себе и своей 15-й дивизии громкую воинскую славу.
Чжу Дэ после возвращения в Китай по поручению руководства КПК и Гоминьдана в качестве начальника политотдела действует в войсках генерала Ян Сэня и обеспечивает их переход на сторону революции, предотвращая тем самым серьезную угрозу левому флангу наступавших на Ухань частей НРА; в 5-й армии Чжу Пэйдэ формирует учебный офицерский полк, в который собрал немало коммунистов, и во главе него принимает участие в восстании 1 августа. Здесь, в Наньчане, происходит знакомство и берут начало многолетнее боевое товарищество и дружба двух будущих маршалов КНР. В сентябре 1927 г., уже на марше в Гуандун, командующего повстанческой армией (а именно этот пост был доверен Хэ Луну в восстании) приняли в КПК. «Для меня несомненно, - заявил он тогда, - что спасение Китаю может принести только коммунистическая партия». История не терпит сослагательного наклонения, но наньчанское выступление могло бы и не случится, прими Хэ Лун еще в марте 1927 г. предложение Чан Кайши перейти на свою сторону. Подобными приглашениями никудышным воякам не разбрасываются. Так вот, командир 20-го корпуса даже не стал его читать.
Поражение восставших в гуандунском Люша не только не повлияло на выбор Хэ Луна связать свои устремления с коммунистической партией, но, напротив, лишь прибавило сил и воли к продолжению борьбы. Не секрет, что некоторые и даже не рядовые коммунисты после событий порвали с партией, разуверившись в ее состоятельности. А Хэ Лун уже в феврале 1928 г. приступает к строительству хунань-хубэйской революционной опорной базы, оставленной Красной армией под натиском армады гоминьдановских войск лишь спустя шесть лет героической борьбы и испытаний.
Чжу Дэ с остатками 25-й дивизии, оторвавшись от преследования противника, уходит в Южную Хунань, где в начале 1928 г. поднимает самое мощное и масштабное восстание периода поражения революции. А встреча в Цзинганшани с отрядом Мао Цзэдуна открывает совершенно новую главу как в его собственной судьбе, так и в истории партии. Знаменитый 4-й корпус, или как его еще называли Армия Чжу-Мао, созданный обоими руководителями, сыграл огромную роль в проведении аграрной революции и советизации обширных районов Юго-Восточной Цзянси и Западной Фуцзяни, которые вскоре консолидировались в стабильную и самую крупную опорную базу КПК в стране. Армия Чжу-Мао, как тогда говорили, «одной рукой держит винтовку, другой делит землю». Тем она и завоевывала на свою сторону массы. «Красная армия – это наше все», - нередко можно было услышать даже такую хвалу.
Если попытаться выявить важнейшую заслугу главкома Красной армией Чжу Дэ (назначение состоялось в августе 1930 г.) в этот период, в частности, и по всему ряду его идей, послуживших победе КПК, то на безусловно первое место следует поставить его доктрину «триединства» вооруженных сил.
Согласно «триединству» (саньцзехэ, как это обозначалось на китайском), вооруженные силы КПК делились на регулярные формирования, которым назначалось воевать с линейными войсками гоминьдановской армии. Малую войну с мелкими подразделениями ведут партизанские отряды и поддерживают регулярные части в больших операциях, а также составляют собою кадровый резерв Красной армии; ну и третье – красногвардейцы, несущие службу на месте, без отрыва от сельхозтруда.Важно в этой связи подчеркнуть, что ни Чжу Дэ, ни другие военачальники КПК никогда не рассматривали Красную армию как партизанскую, снующую по лесам и горам в выжидании случая ударить по врагу и скрыться. Все они видели ее регулярной и призванной громить регулярные войска Гоминьдана, громить тем оружием, которым они не обладали, - необыкновенной функциональностью «триединства» и выдающейся подвижностью. Партия, нацеленная на победу революции во всей стране, могла достичь этого или хотя бы устоять, только вооружившись таким пониманием вопроса. Хэ Лун и его командиры целиком и полностью разделяли точку зрения главкома, поскольку район, в котором им приходилось действовать, в сущности, являлся партизанским, т.е. без мало-мальски устойчивых границ, что требовало постоянной смены базирования главных сил и использования их строго по назначению.
Богатейший опыт организации вооруженной борьбы, командования войсками в боях с превосходящими силами противника, следование принципу безусловного партийного руководства армией, а также умения сплачиваться с массами - все это, приобретенное в период советского движения, позволило Чжу Дэ и Хэ Луну встретить во всеоружии японскую агрессию и внести свой достойный вклад в победу над захватчиком. В годы войны сопротивления Чжу Дэ возглавлял 8-полевую армию, вошедшую в общенациональные вооруженные силы, Хэ Лун принял 120-ю дивизию, одно из трех ударных соединений войск КПК. В этой войне, - какие бы споры вокруг стратегии и тактики ни разгорались в партийном руководстве и армейских кругах, чтобы ни писали об этом историки, - альтернативы сугубо партизанским действиям 8-й армии быть не могло. Не имевшим тяжелого вооружения и серьезных навыков позиционных боев, не обладавшим пока что достаточным числом обученного резерва, войскам коммунистов грозили слишком большие потери вплоть до полного уничтожения.
О лочуаньском совещании на самом деле достоверных сведений почти нет, и судить о том, какая линия там одержала верх, не будем. Важнее то, что после первых же боестолкновений с японским агрессорами во фронтовых порядках национальной армии в Шаньси, вызвавших, как известно, широкий резонанс и патриотический подъем в стране (победы под Пинсиньгуанем, Синьку и др.), дивизии 8-й армии рассредоточились и приступили к партизанским действиям в тылу противника. И это не замедлило сказаться на темпах его продвижения вперед, вынудив снять с фронта часть сил, дабы принять меры по охране важнейших объектов и коммуникаций на уже захваченных территориях. Позднее отвоеванные у агрессора антияпонские опорные базы, или освобожденные районы, по сути стали для него вторым фронтом, где похвастаться даже скромными успехами он не мог. 120-я дивизия Хэ Луна создала такую базу в Северо-Западной Шаньси и Суйюани, которая к 1942 г. значительно расширилась и приобрела стратегическое значение, так как превратилась в связующее звено всей группировки 8-й армии и трех крупнейших опорных баз партии в Северном Китае. Всего за 9 месяцев войны дивизия нарастила свою боевую мощь более чем в 5 раз, а имя Хэ Луна уже пользовалось самой широкой популярностью в китайском обществе. Например, только в 1939 г. его войска провели 116 боев и сражений, уничтожив при этом более 5 тыс. солдат противника; разрушили или вывели из строя сотни километров железнодорожного полотна, подняли на воздух десятки мостов и станций, привели в негодность аэродромы и другие объекты. «Выдающимся героем сражений с врагом» назвал Хэ Луна председатель Военного комитета национального правительства Чан Кайши в одной из своих приветственных телеграмм. Еще более наглядным подтверждениям выдающихся боевых заслуг комдива, забегая вперед, следует признать его избрание членом ЦК партии на ее VIII cъезде в 1945 г. Попутно отметим, что Чжу Дэ состоял в высших партийных органах, включая Политбюро, еще с 5-го пленума ЦК КПК 6-го созыва.
Чжу Дэ в годы войны руководит боевыми операциями войск компартии на всем северокитайском театре, а как заместитель командующего 2-й военной зоны согласовывает и координирует взаимодействие с армией национального правительства, способствуя тем самым укреплению единого антияпонского фронта, что из-за постоянных межпартийных трений делать было чрезвычайно нелегко. Но у него получалось – ведь, пожалуй, никто из других военных-коммунистов и большинства лидеров КПК не пользовался таким высоким авторитетом и известностью в стране, как главком 8-й армии. Достаточно лишь сказать о том воодушевлении, которым прониклись миллионы его соотечественников, услышав весть об успехе масштабной операции «100 полков», задуманной и проведенной под его руководством, - операции, буквально парализовавшей тылы и прифронтовую полосу японской группировки в Северном Китае.
Говоря о полководческих талантах и воинских доблестях обоих будущих маршалов, проявленных в борьбе с японскими захватчиками, нельзя не сказать, пожалуй, о самой важной и ценнейшей особенности их как военачальников-наставников и воспитателей молодого поколения думающих бойцов и командиров. «Принципиально важно, - говорил Чжу Дэ, - расширить свободу и ответственность рядового и командира, особенно их самостоятельность в бою, воспитать солдата, понимающего, что исход сражения в первую очередь зависит от него самого». В маневренной войне, которую всегда вели вооруженные силы компартии, фактор самостоятельности и умения мыслить, когда зачастую приходилось действовать в отрыве от главных сил, приобретал несравненно большее значение. Например, 120-я дивизия Хэ Луна к осени 1939 г. выросла с восьми до 48 тыс. человек. Такое пополнение ничего бы не стоило, не займись комдив самой активной работой по обучению новобранцев в духе наставлений главкома. И результат не замедлил сказаться: за годы сопротивления его дивизия провела 10 тыс. успешных боев, нанесла потери врагу в 10 тыс. человек, взяла в плен более 18 тыс. японских солдат и офицеров.
В войне Освобождения, когда НОАК превратилась в миллионную армию, обучение солдата и командира, а также, как выражаются военные, «сколачивание» частей и соединений для действий на фронтах огромного пространственного размаха, были подняты Чжу Дэ и Хэ Луном на еще большую высоту, и во многом повлияли на исход гражданской войны. Созданные по инициативе главкома полевые армии, способные автономно оперировать далеко за пределами районов постоянной дислокации и не обремененные мобилизационными, хозяйственными и прочими проблемами, иными словами, утратив родовые черты формирований полупартизанского типа, сыграли решающую роль в окружении и разгроме крупных войсковых группировок противника в хорошо укрепленных оборонительных районах. И эта масштабная перестройка вооруженных сил как раз и потребовала радикального повышения уровня слаженности, боевой и оперативно-тактической подготовки командиров и штабов всех звеньев. Наконец, по инициативе Чжу Дэ и Хэ Луна впервые истории НОА создается стратегический резерв ставки в составе 3-х армейских групп, призванный наращивать усилия полевых армий на направлении главного удара. Именно этот ответственный участок работы возглавит и доведет до логического завершения Хэ Лун, а на последнем этапе войны во главе части резерва отправится на юго-запад для завершения разгрома остатков гоминьдановских войск.
Чжу Дэ, что следует подчеркнуть особо, принадлежала и в полном смысле слова стратегическая идея изменить направление в развертывании НОАК и перенацеливании основных усилий КПК с юга на север, что началось во второй половине сентября 1945 г. Сегодня историки КНР подчеркивают, что курс «”развития на север, обороны на юг” - плод коллективного разума ЦК КПК, но в то же время свидетельство глубины и широты мышления главнокомандующего, сыгравшего среди других исключительную роль». Безусловно, идея не могла быть реализована, если бы Советская армия, не разгромив квантунские войска, не освободила Маньчжурию. Но все равно в прозорливости ума и полководческом таланте Чжу Дэ никак не откажешь – победная поступь Народно-освободительной армии началась в Дунбэе и продолжалась до тех пор, покуда основные силы Гоминьдана на континенте не были разгромлены.
Для Хэ Луна война продолжалась еще целых три года. Юго-западные районы страны оставались переполненными теми, кто не сложил оружия и продолжал борьбу против народной власти, на местах хозяйничали и многочисленные банды туфэев, мешавшие налаживанию мирной жизни и восстановлению хозяйства. Против них приходилось устраивать целые войсковые операции. Достаточно сказать, что только с февраля по июль 1950 г. части Юго-Западного военного округа под началом Хэ Луна уничтожили около 300 тыс. бандитов, а с остальными было покончено к концу 1953 г. Как позднее вспоминал Хэ Лун, в огромной мере эти успехи, а также достижения партии в деле утверждения новой власти в районе, были достигнуты благодаря направляющей роли Дэн Сяопина, главы Юго-западного бюро ЦК, у которого он «многому научился и овладел ценными умениями руководителя». Ведь сам командующий округом являлся 3-м секретарем бюро, и на него был возложен целый округ обязанностей, очень и очень далеких от армейских. Он курировал и строительство дорог, и запуск остановленных заводов и шахт, возобновление работы школ и вузов, учреждений культуры и искусства. Благодаря его энтузиазму, – приведем лишь один пример, - в 1950 г. в Чунцине был основан факультет русского в военно-политическом училище, на базе которого впоследствии был основан знаменитый Сычуаньский институт иностранных языков (Чуаньвай), один из старейших в КНР. И это не случайно, поскольку Хэ Лун являлся председателем юго-западного отделения Общества китайско-советской дружбы, постоянно выступал на его заседаниях, призывал учиться передовому опыту Советского союза во всех областях и, конечно же, в том числе в укреплении обороноспособности Нового Китая. Маршал неоднократно посещал нашу страну с государственными и рабочими визитами, внимательно изучал достижения советского народа в строительстве социализма.
Чжу Дэ с образованием КНР оставался на посту главнокомандующего НОАК, был избран заместителем председателя Центрального народного правительства и как одному из старейших членов партии ему было доверено руководить комиссией ЦК КПК по проверки партийной дисциплины. Несмотря на преклонный возраст и нажитые болезни, главком отдавал все силы решению колоссальной трудности проблем, вставших перед молодым государством и партией как авангардом борьбы за создание процветающего народного Китая. «Мы пока не умеем ничего другого, - формулировал он свое кредо, - кроме тесного сплочения с массами. Но я думаю, что важнее этого нет ничего. Служить народу, значит преодолеть любые трудности».
НОАК в начале 1950-х гг. представляла собой, даже по меркам того времени, армию довольно отсталую не только в техническом отношении и несовершенную организационно, но и слабо подготовленную к ведению современного общевойскового боя с точки зрения оперативно-тактической. В этой связи основные усилия главкома были направлены на то, чтобы в сжатые сроки оснастить армию современными вооружениями и техникой и, что не менее важно, обучить личный состав применять их в боевых условиях. Выступая на учредительном собрании Общества китайско-советской дружбы еще в июле 1949 г., Чжу Дэ, кажется, дал исчерпывающий ответ на вопрос, как выполнить эту насущную задачу и через коренную модернизацию НОАК превратить ее в надежный щит завоеваний революции. В своей речи главком призвал «крепить китайско-советскую дружбу, добросовестно учиться у Советского союза, учиться его опыту в социалистическом строительстве, науке, культуре и в других областях». А в своей статье в журнале «Баи цзачжи» в 1952 г. он дал старт «движению учебы у Советской армии», которая развернулась с особенным размахом в войсках. Чжу Дэ инициировал и масштабную программу создания полноценной системы военно-учебных заведений и взял ее под свой личный контроль. Для овладения новым, совершенным вооружением, которое начало поступать из Советского Союза, требовались грамотные образованные кадры. И всего к 1957 г. в НОАК было сформировано более 100 военных училищ и академий, включая военно-технические вузы. Итогом этой работы стала коренная модернизация структуры народной армии с включением в ее состав новых видов сил и родов войск – Военно-Морского флота, Военно-воздушных сил, бронетанковых и артиллерийских соединений, войск связи и других частей боевого обеспечения; значительно повысился уровень боеготовности и боеспособности НОА, на новую высоту поднялась идейно-политическая сознательность бойцов и командиров, что Чжу Дэ – несмотря на свежие веяния – всегда считал центральным звеном в воспитании как бойца, так и командира. Важно подчеркнуть также и то, что главком, призывая к изучению советского передового опыта и военного искусства, выступал против его бездумного копирования и догматизма, считал необходимым «творчески соединять его с замечательным наследием освободительной армии, которое надо непременно сохранять и преумножать».
Хэ Лун всецело разделял и поддерживал взгляды Чжу Дэ на проблемы военного строительства и также не раз подчеркивал насущность учебы у Советского Союза, но не слепо, а с учетом собственных исторических традиций и отличий НОАК. В 1954 г. Хэ Лун уже работает в Пекине как заместитель премьера Госсовета и председатель Госкомспорта КНР. Необходимо подчеркнуть, - а то не сей счет циркулируют самые нелепые суждения, - в частности, мол никакого более серьезного поста в правительстве он не заслужил и т.п. Во-первых, спорткомитет был образован по предложению китайского комсомола, причем ЦК КСМК настоятельно просил Политбюро назначить его главой именно Хэ Луна, еще с антияпонской войны известного своей истовой любовью к спорту и как хорошего спортсмена. Во-вторых, комитет появился еще в 1952 г., и Хэ Лун активно руководил его работой, собственно, на общественных началах и не считал некой государственной обязанностью. Благодаря его подвижничеству физкультурное движение в стране стало поистине массовым и престижным занятием молодежи, а благодаря введению комплекса, аналогичного советскому ГТО (он назывался Лаовэйчжи), армия получала огромный резерв здоровых телом и духом новобранцев. По инициативе и под руководством Хэ Луна в стране началось строительство стадионов, спортплощадок и залов, повсеместно открывались спортивные школы, открыт Центральный институт физической культуры, начала издаваться первая в истории Китая газета «Спорт», которая пользовалась большой популярностью среди любителей здорового образа жизни. Наконец, в честь 10-летия провозглашения КНР в Пекине прошла I Всекитайская спартакиада; а китайские профессиональные спортсмены вышли на международную арену, шаг за шагом доказывая свое высокое мастерство и ставя мировые рекорды во многих видах спорта, включая даже те, что ранее в стране не знали.
Дочь маршала, Хэ Цзешэн, много лет спустя как-то посетовала журналистам, что ее отца нынешнее поколение разве что и вспоминает как физкультурника номер 1, забывая порой о всех прочих его заслугах и свершениях в Новом Китае. Между тем, все это было очень далеко от истины. В 1959 г. Хэ Лун становится заместителем председателя Военного совета ЦК КПК и руководит его повседневной работой; годом позже назначен главой Комитета по оборонной промышленности. Именно на этих важнейших постах проявляются его незаурядные организаторские способности, понимание ключевых аспектов и проблем военного строительства, переоснащения армии современным вооружением, оптимизации ее структуры, организации боевой подготовки и обучения личного состава.
Чжу Дэ после упразднения в ходе военных реформ института Главного командования, но оставаясь членом высшего партийного и государственного руководства, свое основное внимание переключает на проблемы социально-экономического развития страны и хозяйственное строительство, считая улучшение жизни народа, повышение его благосостояния коренной целью политики партии и правительства. В обоснование тезиса Чжу Дэ заявляет: «Нужды масс сами по себе являются мощным стимулом развития и экономического роста». Достаточно раскрепостить их творческую энергию, не обременять жестким директивным контролем, дать возможность самостоятельного выбора форм организации труда. А в августе 1962 г. на совещании в Бэйдайхэ, говоря о крестьянстве, сказал свое знаменитое: «Если хотят работать в одиночку, пусть работают! Социализм не развалится, если крестьяне будут вести единоличное хозяйство и обогащаться». «При социализме, - убеждал он различные аудитории, - должны быть дозволены собственность общенародная, коллективная и единоличная». В развитии и соревновании всех этих укладов, как утверждал он, «мы сможем добиться существенного продвижения вперед в процветании государства и всех членов общества, а не только отдельных его представителей» В его высказываниях на сей счет можно найти и такое, практически идентичное бухаринскому: «Социализм бедняков – это паршивый социализм». По мнению современных историков КНР, эти и многие другие социально-экономические идеи маршала представляют собой «относительно целостный компонент теории строительства социализма с китайской спецификой». В 1964 г. Чжу Дэ примерно так его и назвал – «социализм китайской формы».
Его оценки реальной экономической ситуации и повседневной жизни масс, а также и вытекавшие из них планы по внедрению тех или иных рычагов стимулирования производства и повышения зажиточности народа маршал выводил не из газет, но из личного знакомства с положением дел в деревне, в городе, на предприятиях, учреждениях. Его поездки на места прекратились лишь в очень преклонном возрасте. По числу командировок в глубинку (минимум 170 за 26 лет работы в Новом Китае) Чжу Дэ являлся безусловным лидером в Политбюро, а второе место занимал Хэ Лун. Тема активного участия обоих маршалов в делах общегосударственных и в том числе связанных с промышленным, сельскохозяйственным производством, содействием материальному благосостоянию общества, заслуживает отдельного разговора, и нам приходится лишь вкратце упомянуть о ней.
«Культурная революция» прервала поступательное движение Китая по пути строительства социализма, нанесла тяжелый урон обществу, партии, экономике, едва ли не каждому человеку в отдельности. Жертвой «десятилетней смуты» и бесчинств выпало стать и одному из тех, о ком сегодня мы говорим. Огульно обвиненный ее организаторами и исполнителями в самых разных и тяжких преступлениях против партии и даже в попытке военного переворота в феврале 1966 г., не говоря уже о том, что в тридцатые годы едва не капитулировал перед классовым врагом, Хэ Лун был изолирован и провел в заточении два с половиной года. Нет, его не вытаскивали на собрания критики и не глумились, как над многими другими ветеранами партии, но пытка одиночеством и невозможностью публично отмести нелепые наветы, была просто невыносима. Хэ Лун в это тяжелое время поддерживал себя единственным способом. «У меня нет других мыслей, - повторял он, - кроме одной. Я надеюсь, что председатель когда-нибудь скажет: “Хэ Лун – это наш преданный товарищ”». Маршал, а это еще больше угнетало его, страдал диабетом, однако так и не получил должного лечения. И 9 июня 1969 г. скончался. Хотя некоторое время спустя Мао Цзэдун признал, что с Хэ Луном поступили ошибочно, и что он лично несет за это ответственность, реабилитация маршала затянулась в связи с противодействием «четверки» ее сторонников. И только в октябре 1982 г. ЦК КПК опубликовал решение о полной и окончательной реабилитации товарища Хэ Луна с перечислением всех его боевых заслуг, а также вклада в дело Освобождения и строительства социализма.
Чжу Дэ, как и Хэ Лун, не принял атаки леваков на старые, проверенные кадры партии, не принял форм и методов «культурной революции» и даже в период самого оголтелого разгула хунвэйбиновской анархии не уставал повторять, что « взявшись за революцию, нельзя забывать о тех, кто стоял у ее начала, нельзя забывать о производстве, чтобы не ослабить государство; а сейчас движение “культурной революции” перешло в стадию разрушения хозяйства, и это недопустимо». На него тоже, подобно Хэ Луну, навесили позорные ярлыки «матерый милитарист», «карьерист, прокравшийся в партию», «черный главнокомандующий, всегда выступавший против революционной линии председателя Мао» и прочая, и прочая. В октябре 1970 г. Чжу Дэ был сослан в Гуандун, где пробыл до июля следующего года, будучи ограничен в контактах и свободе передвижения.
Восстановление в правах конституционных органов власти позволило маршалу в 1975 г. вернуться к исполнению своих государственных обязанностей как главы Постоянного Комитета ВСНП. На первой же сессии парламента 4-го созыва он обратился к депутатам с призывом «самоотверженно и упорно трудиться, и выполнить порученные партией и народом славные, но очень ответственные задачи».
Чжу Дэ и Хэ Лун, по отзывам соратников и всех, кто был с ними знаком, были людьми отзывчивыми и скромными, никогда не кичились своими заслугами и не стремились к власти и почестям. Чжу Дэ еще в заявлении о вступлении в КПК написал: «Все силы отдам служению партии, занимаясь военной работой». И когда ему уже в глубокой старости задали вопрос, каким бы он хотел остаться в памяти поколений, народный маршал, не задумываясь, отчеканил: «Старым и верным солдатом; думаю, что этого вполне достаточно».
2 изображения 
|