ОРКД отметило 145-ю годовщину со дня рождения Цао Юаньпэя – первого министра просвещения Китайской Республики


23 апреля Общество российско-китайской дружбы и Институт Дальнего Востока РАН при участии Института Конфуция Российского государственного гуманитарного института организовали вечер, посвященный 145-летию со дня рождения видного китайского государственного деятеля, ученого и педагога, первого министра просвещения Китайской Республики, ректора Пекинского университета (1868-1940 гг.)

Вечер открыла первый заместитель председателя Общества российско-китайской дружбы Г.В. Куликова, представившая собравшимся Н.Е. Боревскую – доктора исторических наук, главного научного сотрудника ИДВ РАН, члена управляющего совета Международного института планирования образования ЮНЕСКО, главного специалиста в нашей стране по вопросам образования в КНР.

После представления Нина Ефимовна Боревская выступила перед собравшимися с интереснейшим сообщением на тему: «Традиция и модернизация в китайском образовании. Цай Юаньпэй и путь к новому образовании в Китае».

145 лет со дня рождения – не столь знаменательная дата, но дела и идеи Цай Юаньпэя столь актуальны для сегодняшнего Китая, да и не только для него, что обращение к этой эпохальной личности чрезвычайно злободневно.

С середины 1980х гг. КНР неизменно реализует стратегию модернизации под лозунгом «реформы и открытость». Среди всех аспектов модернизации приоритетной руководство страны называет модернизацию системы образования. В процессе этих реформ выделяются своей остротой вопросы интернационализации системы высшего образования, модернизации и демократизации системы управления, в том числе вузами. В последние несколько лет Китай резко активизирует международные контакты в сфере образования (в 2012 г. на учебу и стажировки за рубеж выехало 400 тыс. граждан КНР, а вузы Китая в 2011 г. приняли 292,6 тысячи иностранных студентов из 194 государств и регионов), пристально изучает опыт высшей школы стран Запада. Тем не менее, среди китайских теоретиков и руководителей системы образования господствует концепция, согласно которой стране нужна «национальная модель современного университета», для чего ставится задача «занять независимую позицию в отношении действующих на Западе норм и ограничений…».

В 1990е гг. высшие учебные заведения КНР получили определенную автономию и статус юридического лица, однако в них до сих пор сохраняется система «ответственности ректоров под руководством парткомов», т.е. ректора назначаются, а первым лицом в университете остается секретарь партийной организации. В последние несколько лет наметились позитивные сдвиги в сторону предоставления университетам большей академической свободы: это и официально обозначенная стратегия отхода от жесткого администрирования, и эксперименты по выборам ректоров в нескольких государственных университетах, и постепенное введение попечительских советов, а также активизация участия ученых советов, представителей работников вузов и студенческих комитетов в управлении и мониторинге работы вуза.

Поэтому совсем не случайно, что на фоне сегодняшних исканий по созданию «системы образования с китайской спецификой при заимствовании лучших мировых достижений» в КНР возродился живой интерес к теоретическим концепциям и практическим инновациям столетней давности. Об этом свидетельствует и недавнее создание в Пекинском университете Института по изучению наследия Цай Юаньпэя.

Цай Юаньпэй родился 11 января 1868 г. в уезде Шаосин провинции Чжэцзян Государства Великая Цин в благополучной семье банковского служащего. Он родился в том самом городке, где уже свыше 2000 лет производится знаменитое шаосинское рисовое вино, которое славится необыкновенным вкусом и золотистым оттенком.

Ребенок рос и получал традиционное китайское образование, штудируя конфуцианских классиков. А вокруг бурлила стихия перемен. Многие ученые связывают понятие «модернизированной нации» с ее способностью взаимодействовать с иными культурами. С этих позиций XIX в. стал значимым рубежом, началом периода Новой истории Китая. Первое за всю историю страны крупное военное столкновение с европейскими державами (так наз. «Опиумные войны» 1840-50х гг.) и поражение Китая имели неоднозначные последствия для страны. Превращенный в полуколониальную державу, Китай одновременно был насильственно «открыт миру». И, несмотря на все неравенство взаимоотношений с Западом, диалог культур все же начался. Для мыслящей части китайского общества стали очевидны техническая отсталость страны и необходимость технологических заимствований у западных держав. Весьма характерно для китайской ментальности видеть новое сквозь призму древности: сразу после завершения Опиумных войн в 1860-90х гг. первые реформаторы - члены влиятельной в правительстве прозападной группировки «самоусиления» и усвоения «западных дел», выступили с инициативой проведения реформы образования, ссылаясь при этом на древнюю «Книгу перемен». Фактически они еще не выдвинули «радикально новой концепции» образования, целью обучения по-прежнему оставалась чиновничья карьера. Опасаясь интервенции в китайскую культуру западной системы ценностей, сторонники «открытой политики» предлагали жестко разграничить преподавание естественнонаучных (западных) и социально-политических (национальных) дисциплин.

На этом фоне в тихом традиционном семействе Цай Юаньпэй в 1890 г. сдал государственные экзамены кэ цзюй и получил степень цзинь ши – факт сам по себе удивительный, учитывая специфику этой экзаменационной системы.

Справка . К э цзюй представляли собой феномен государственных экзаменов для ученой аттестации и получения ученых степеней, изначально сращенный с последующим поступлением на государственную службу. Официально кэ цзюй оформились в систему в середине VII в. н.э., когда с усилением единой централизованной империи Тан (618–907) обрела силу административно-бюрократическая машина, и отбор чиновников по знаниям окончательно отделился от системы рекомендаций по принципу знатности рода. Количество и наименование ученых степеней на протяжении веков постепенно сокращалось: с шести при династии Тан (включавших помимо «знатока канонов» и «знатока письма/каллиграфии», и «знатока математики») до трех ко времени династии Цин. Высшей стала степень цзинь ши («рекомендованный в чиновники»/«продвинутый муж»), которую и получил Цай Юаньпэй в 22 года. Это было удивительно, если учесть, что отбор был многоступенчатый - уездные, провинциальные столичные и дворцовые экзамены с интервалами от года до нескольких лет - и конкурс жесткий. В сунском Китае число удостоившихся степени колебалось от 1 до 10% от количества соискателей (в зависимости от тура). Экзамен на получение первой степени обычно сдавали к 30 годам, второй – к 50, а высшую степень, случалось, получали и в 70 лет.

В конце XIX в. буржуазным реформаторам удалось добиться значительных преобразований кэ цзюй: замены схоластических сочинений по толкованию древних книг на ответы по злободневным конкретным темам, связанным с государственным управлением, китайской историей и, что принципиально важно, современными западными науками, прежде всего, математикой. Тем не менее, ничто уже не в силах было реанимировать застывшую за века систему – ее отменили в 1905 г.

Цай Юаньпэй, по восходящей к XV в. традиции, как всякий особо отличившийся на столичных экзаменах, сразу после получения степени был зачислен на службу в Академию Ханьлинь (в переводе - Лес кистей). Созданная в VIII в. по высочайшему повелению для составления проектов указов и научных трудов, эта государственная институция совмещала функции культурного учреждения, императорской канцелярии по особо важным делам и органа идеологического контроля. Согласно установившейся рутине, Цай после нескольких лет совершенствования в конфуцианской словесности, в 1894 г. получил в Академии должность составителя классических текстов.

Его назначение совпало с разразившейся в 1894-95 гг. китайско-японской войной, вновь продемонстрировавшей слабость Китая перед лицом научной и технической мощи развитых стран, и Цай Юаньпэй начал переводить работы европейских авторов, чтобы понять причины достигнутого этими странами прогресса.

Он был не один, встревоженный, мыслящий и готовый к действию.Во второй половине 1890х гг. выдающийся политический деятель и мыслитель Кан Ювэй и его соратники через различные журналы, научные общества и новые школы активно пропагандировали идею осуществления реформы структуры управления и политического устройства страны. Они смогли донести свои замыслы до молодого императора Гуансюя, и пока вдовствующая императрица Цыси временно отошла от дел, летом 1898 г. начался знаменитый период «Ста дней реформ». Император издал примерно 200 эдиктов по самым различным вопросам просвещения, экономики, военного дела и политики. Но как только император начал строить планы реформ, затрагивавших структуру центрального управления, Цыси осознала угрозу для императорского правления, организовала государственный переворот, вернула регентские права и задушила реформы в зародыше.

Однако брожение в обществе уже выплеснулось наружу. После первой Опиумной войны правители образовавшего в результате народного восстания Тайпинского государства настаивали на внедрении идей «западной» школы, на включении в содержание обучения современных западных знаний в области математики, естественных наук, географии и механики. В Китае происходило постепенное осознание необходимости массовой грамотности населения как необходимого условия индустриализации. Ключевой проблемой для реформаторов умеренно-буржуазного толка рубежа Х I Х–ХХ столетий - Кан Ювэя, Лян Цичао, Янь Фу, Тань Сытуна и др. - стало разрушение традиционной феодальной системы образования и формирование современной системы буржуазного типа. Их программа включала: 1) преобразование всех школ по западному образцу; 2) воспитание людей реформаторского мышления для создания гражданского общества; 3) введение всеобщего обязательного элементарного образования; 4) равные права на его получение для женщин.

Все эти веяния вкупе с провалом реформ 1898 г. оказали сильное воздействие на Цай Юаньпэя, ощутившего бесперспективность перемен при монархическом маньчжурском правлении. И в 1898 г. он бросает так успешно начавшуюся блестящую по тем временам карьеру и переходит на педагогическую работу в школу.

В своей первой книге «О школьной программе обучения» ( Xuetang Jiaoke Lun , 1901) Цай сам объяснил, что заставило его так круто изменить свою жизнь: « Я растратил детские годы, полностью посвятив себя тому, чтобы успешно сдать императорские экзамены. Вся моя юность - это педантичная учеба, схоластические знания, ограниченные толкованием классиков и аннотацией исторических текстов. Только к 30 годам я начал осознавать ограниченность этого пути”.

В те годы школа являлась «одним из самых важных путей проникновения европейской культуры на китайскую почву". С середины Х I Х в. термин «западные учения» использовался также для обозначения учебных заведений «западного» или «нового» образца. Первые подобные учебные заведения были организованы миссионерами еще в 1850е годы. Миссионеры создавали китайско-западные колледжи смешанного типа, они же заложили основу первых современных университетов в Китае, именно миссионеры открыли и первые специальные школы для девочек. И если в начале XX в. доля школьников, обучающих в миссионерских учебных заведениях, была крайне мала (5-10%), то в высших учебных заведениях обучалось 80% всех молодежи.

Началось активное внедрение в систему образования нетрадиционных для Китая категорий знания, произошло знакомство местной интеллигенции с неизвестной им доселе европейской культурой и философией. Национальные учебные заведения «западного» типа появились лишь в 1870 г., причем первыми утвердились европейские формы высшего образования: было создано свыше 25 языковых, профессионально-технических и военных училищ, а в 1898 г. был открыт первый современный Столичный университет.

Именно в это время Цайвозглавил колледж западного образца в родном Шаосине. На новую школу он возлагал огромные надежды. Беду реформаторов старшего поколения, к тому времени либо казненных, либо вынужденных бежать из страны, он видел в том, что они «не воспитали людей реформаторского мышления мечтали с помощью горстки людей отнять власть и сломить консерваторов». А чтобы изменить страну, по мнению Цая, нужно воспитать поколение по-новому мыслящих людей, способных построить «республику в чистом виде». Он критиковал существующую школьную систему за то, что она не готовит к жизни, не дает пищи для ума, а цели обучения «не учитывают стремлений человеческого сообщества». Цай также активно выступал за отмену экзаменационной системы кэ цзюй.

В школе Шаосина Цай Юаньпэй проработал всего год: уже тогда сказались принципиальность и твердость его характера и убеждений – разногласия с консерваторами из попечительского совета препятствовали продолжению его педагогических инноваций. Цай Юаньпэй уезжает в Шанхай и начинает работу в Наньянском колледже. Воздействие этой неординарной личности на слушателей было чрезвычайно глубоким. Один из его учеников Хуан Яньпэй стал впоследствии выдающимся педагогом-просветителем. Впрочем, и на этом посту Цай Юаньпэй продержался не более года, покинув колледж в 1902 г. в знак поддержки революционных выступлений учащихся.

Как было сказано выше, в 1901 г. Цай опубликовал книгу «О школьной программе обучения», где он суммировал свой краткий педагогический опыт и высказал мысли, которые впоследствии составили основу его педагогической теории. К этому времени Цай обобщил критику традиционной системы образования, дав ей следующие определения:

Своей активностью, бескомпромиссностью и творческим подходом Цай Юаньпэй быстро завоевал уважение единомышленников в педагогической среде: в 1901 г. шанхайские педагоги создали Китайскую Ассоциацию образования ( Чжунго цзяоюй хой) и избралиЦая ее президентом.

В том же 1902 г. Цай Юаньпэй вместе с молодежью, вслед за ним ушедшей из Наньянского колледжа, организовал в Шанхае Патриотическое научное общество, а специально для девушек – Патриотический женский колледж. В 1904 г. вместе с единомышленниками Дай Баоцюанем и Тао Чэнчжаном он создал и возглавил патриотический Союз возрождения славы (Гуан фу хой), а в 1905 г. его организация влилась в Объединенный союз (Тунмэн хой) Сунь Ят-сена, а сам он стал руководителем его шанхайского отделения.

С иными религиями и философскими концепциями знакомились не только китайские студенты американских и английских колледжей, но и молодежь, по несколько тысяч человек активно отправлявшаяся на обучение в Японию, Америку, Англию, Францию. Эти юноши возвращались на родину с новым духовным багажом, именно они стали активными реформаторами традиционной культуры и системы образования. Речь идет о таких выдающихся деятелях первой половины ХХ в. как известные миру писатели Го Можо и Лу Синь, фигуры политической и педагогической шахматной доски Цай Юаньпэй, Тао Синчжи, Чэнь Хаоцин и многие другие. Они стремились модернизировать культуру и сознание людей, оставаясь при этом патриотами и приверженцами своей культуры.

В 1907 г. Цай Юаньпэй отправился на учебу в Германию и поступил в Лейпцигский университет, где изучал философию, эстетику, антропологию и экспериментальную психологию. Он знакомился с трудами блиставших в то время в Европе выдающихся немецких педагогов Г. Кершенштайнера, Г. Гаудига, Ф. Ферстера и др., развивавших идеи воспитания индивидуальности, сочетания трудового и эстетического воспитания. Он занимался переводами с немецкого на китайский, составил серию современных учебников для школы по нравственному воспитанию, написал книгу «История китайской этики», перевел несколько работ немецких авторов на китайский.

В ходе Синьхайской революции 1911 г. Цай Юаньпэя вызвал на родину Сунь Ятсен, который хотел посоветоваться с ним по вопросу о разрыве с Юань Шикаем, назначенным главнокомандующим императорской армией и премьер-министром. Отречение в 1912 г. императора Цинской династии положило конец монархии и открыло путь провозглашению Китайской Республики, а Юань Шикай был избран ее первым президентом.

3 января 1912 г. Цай Юаньпэйбыл назначен министром просвещения Китайской республики. На этом посту он состоял всего полгода - до 14 июля, когда он подал в отставку из-за неодобрения политики Юань Шикая. Однако Цай за столь краткий срок успел сыграть решающую роль в подготовке и проведении реформы образования 1912 г., способствовавшей и введению практических дисциплин в программу обучения, и развитию в Китае женского образования.

На основе передовых новаторских идей немецкой педагогики Цай Юаньпэй в программных статьях «Мнение о курсе в образовании» и «О новом образовании» разработал первый в истории китайской педагогики целостный курс буржуазно-демократического реформирования системы образования, в которой важное место отводилось свободному развитию личности. Цай остался в истории китайской педагогики также как автор педагогической концепции двух пластов обучения, основанной на философии Канта. Исходя из кантовского деления миров на феноменальный (мир эмпирических явлений, объект чувств) и возвышающийся над ним ноуменальный, он обозначил «пять составных обучения» (у юй). Он писал: «Мир явлений – это есть политика, поэтому она ставит целью сиюминутное счастье, а мир «вещей в себе» – это религия, поэтому она призывает отказаться от радостей жизни».

К миру явлений он относил военно-спортивную и гражданскую подготовку, практические (общеобразовательные и профессиональные) дисциплины и морально-нравственное воспитание . При этом Цай осознавал, что военно-политическое воспитание уходит корнями в националистическую идеологию, но верил, что постепенно оно даст дорогу идеям интернационализма. В ходе реформы 1912 г. задача воспитания «верности императору» была отвергнута им из-за ее «несовместимости с демократическими принципами», а вместо уроков конфуцианской этики в учебные программы был введен курс «граждановедения»: Цай явно опирался на теорию «гражданского воспитания» замечательного немецкого педагога Георга Кершенштайнера (1854-1932). Идеи практического, профессионального обучения Цай Юаньпэй базировал на популярной в то время в Европе, хотя и пришедшей из Америки, теории прагматической педагогики Дж. Дьюи.

Ноуменальный мир субстанций – это эмпирически непознаваемый мир ирреального, мир вне времени и пространства. Относящиеся к нему виды воспитания - мировоззренческое и эстетическое - стоят вне политики. Цай настаивал на том, чтобы воспитание в духе традиционных моральных ценностей непременно сопровождало постижение западных научных дисциплин, ссылаясь на негативный опыт Запада, где последние ведут к погоне за экономической наживой, агрессии и высокомерию. Иными словами, он ставил ключевую проблему, до сего дня актуальную для Китая – как сохранить лучшее из национального наследия в процессе модернизации, как воспитать гражданина республики, избежав «вестернизации». Он подчеркивал: «Моральное воспитание заставляет людей совершать работу ради взаимозащиты и взаимосохранения… стирая различия между собственным «Я» и другими…». Мировоззренческое воспитание – это собственно работа духа, самосовершенствование, постижение вечных гуманистических истин, с помощью которых человек преодолевает преграды на пути к познанию «мира вещей». Иными словами, это был призыв не довольствоваться в обучении преходящими политическими и практическими ценностями, а побуждать воспитанников искать вечные истины, постигать гармонию мира. Цай верил, что воспитание правильного мировоззрения поможет создать породу менее эгоцентричных людей, что в итоге приведет к осознанию ими подлинного единства человечества: «Мы должны следовать общим правилам свободы мысли и свободы выражения и не позволять никакому философскому течению или религиозной доктрине ограничивать наш ум, но всегда стремиться к высоким универсальным истинам, которые ценны безотносительно ко времени либо пространству. Я не могу придумать для такого обучения иного названия кроме как воспитание общечеловеческого мировоззрения» .

Связующим звеном между двумя пластами обучения должно было стать эстетическое воспитание. Впервые в китайской педагогике Цай Юаньпэй разработал теорию замены религиозного воспитания эстетическим, которое он считал полифункциональным, т.е. не только дарующим ученикам радость мироощущения, содействующим нравственному совершенствованию, но и способствующим четкости политических оценок, побуждая изменять мир к лучшему, а кроме того, непосредственно связанным с трудовой профессиональной подготовкой. Цай верил, что именно мировоззренческое и эстетическое воспитание способны смягчить политическую индоктринацию, связанную с остальными тремя видами обучения. Иными словами, в ходе реформы образования 1912 г. Цай фактически предложил европейскую систему воспитания всесторонней личности (он называл ее «совершенной личностью»), получившую развитие в период КНР.

Сравнивая методики обучения, он писал, что учитель традиционной китайской школы «словно плотник строгает из дерева фигурки зверей и птиц, как дрессировщик обучает зверушек плясать в цирке», а в современном учебном заведении «педагог как опытный садовник: сухие растения - поливает, слабые – поддерживает, замерзшие – отогревает, истощенные – подкармливает». Цай Юаньпэй резко выступал против старой методики обучения, которая сковывает индивидуальность, его тезис «уважать естественность, развивать индивидуальную природу» (шан цзыжань, чжань гэсин) вводил в научный оборот положение Цзи Кана о воспитании естественного человека с его неповторимыми особенностями. В статье «О новом образовании» он подчеркивал, что политические партии «заинтересованы лишь в выработке социальных инстинктов, убивая индивидуальность». Основную проблему образования Цай видел в том, дает ли оно возможность свободного развития личности. Программа Цай Юаньпэя органично соединила мечты реформаторов, оплодотворенные передовыми идеями западной педагогики.

Борьба Цай Юаньпэя за отделение образования от религии и политики оказалась неприемлемой даже в период буржуазно-парламентской «весны» 1912 г., сотрудничество с правительством Юань Шикая не состоялось. Цай Юаньпэй покидает пост министра и в сентябре уезжает в Германию, а оттуда в 1913 г. в Мекку свободомыслящей интеллигенции того времени – Францию, с которой отныне будет связано много его лет и деяний. В 1915 г. вместе с Ли Ши-цзэном и У Юй-чжаном он организовал для китайских студентов во Франции Союз труда и учебы (Цингун цзяньсюэ), а также Китайско-французское педагогическое общество (Хуа фа цзяоюй хуй) для содействия контактам двух стран в сфере образования (в 1920 г. во Франции училось и трудилось 2000 молодых китайцев, последующий вклад которых в китайскую революцию хорошо известен).

После смерти президента Юань Ши-кая в 1916 г. Цай Юаньпэй получает телеграмму, в которой его уведомляют о назначении ректором Пекинского университета. Он возвращается на родину и с 1917 по 1927 гг. (фактически по 1923 г.) занимает этот пост. Это было время, когда в стране развернулось движение за «новую культуру», в котором приняли участие многие деятели культуры, а также возвратившиеся с дипломами американских вузов педагоги Тао Синчжи, Чэнь Хэцин, Хуан Яньпэй ( этот ученик Цая в 1917 г. принял участие в организации Китайского общества профессионального образования) и др. Выдающийся педагог превратил университет – это консервативное учебное заведение с преподавателями, сохранившимися еще с дореспубликанских времен - в форпост научной и либерально-демократической мысли. Он модернизировал содержание обучения и структуру вуза, включая управленческую, реорганизовал его в комплексный центр гуманитарных и естественнонаучных теоретических исследований и подготовки кадров европейского образца. Многие его педагогические инновации – сочетание учебы с исследовательской деятельностью, введение системы баллов и факультативов, подготовившие реформу 1922 г., крайне актуальны и для сегодняшнего Китая. Реализуя принципы демократизации управления, Цай Юаньпэй инициировал ряд организационный нововведений: из деканов факультетов был сформирован Исполнительный комитет - законодательный орган, участвующий в управлении вузом; совещательный Профессорский совет нес ответственность за разработку учебных планов; студентам было предоставлено право создавать студенческие организации для регулирования их деятельности в кампусе. Основным критерием назначения преподавателей стала их квалификация, а не политические взгляды. Цай Юаньпэй подчеркивал, что «свобода научной работы – это общий принцип свободы мысли, а что касается вузов, то это самое важное». Два элемента демократического администрирования представлялись ему наиболее существенными: уловить и воспринять мнение масс и поощрить реформы там, где они необходимы.

Цай Юаньпэй считал крайне важным представить будущей интеллектуальной элите страны возможность познакомиться с философскими учениями разных направлений как китайскими, так и европейскими, прослушать лекции профессоров, придерживавшихся различных политических взглядов. Он верил, что только самостоятельно и сознательно сделанный выбор формирует у молодежи твердость убеждений. Цай пригласил для преподавания в университет крупных ученых, общественных деятелей и писателей: выдающегося писателя Лу Синя; о дного из лидеров Синьхайской революции и «Движения 4 мая» , зачинателя и идейного вдохновителя «Движения за новую культуру» Чэнь Дусю ( впоследствии один из основателей и первый генеральный секретарь Коммунистической партии Китая ); коммуниста Ли Дачжао и философа прагматистской ориентации Ху Ши, сторонника автократической монархии Гу Хунмина, принимавшего активное участие в реформе китайского языка ( отказ от иероглифов и переход на латиницу ) Цянь Сюаньтуна, а также придерживавшегося революционных взглядов профессора-геолога Ли Сыгуана, (впоследствии члена Академии Синика). С 1919 г. по 1921 г. курс лекций в университете читал сам Дж. Дьюи.

Неудивительно, что в 1919 г. именно студенты Пекинского университета стали лидерами массового антиимпериалистического « Движения 4 мая», важной компонентой которого являлось и «Движение за новую культуру» (именно в Бэйда профессора начали читать лекции на разговорном языке «байхуа»). Не случайно и то, что в 1989 г. снова именно учащиеся Пекинского Университета, как самая прогрессивная и активная часть молодежи, были ядром протестных акций и демонстраций на площади Тяньаньмэнь , известных как «События 4 июня».
Таким образом, Пекинский университет на протяжении всего его существования является не только местом учебной и научной работы, но и местом, где начинались общественно-значимые события Китая.

По инициативе Цай Юаньпэя Пекинский университет впервые стал принимать на учебу девушек. Началось с того, что в мае 1919 г. ректор получил письмо от девушки из провинции Ганьсу с просьбой зачислить ее в университет. Письмо перепечатали газеты и журналы, а Цай объявил прессе, что одобряет получение женщинами высшего образования. И в 1920 г. первые три девушки были приняты в Пекинский университет, а их фото появилось в женском журнале (хотя не обошлось без скандала, ибо оказалось, что у девушек по старой китайской традиции для изящества были забинтованы ступни ног - так наз. «лотосовая ступня»). Но процесс уже нельзя было остановить – к 1922 году 28 китайских университетов принимали на учебу девушек.

Вклад Цай Юаньпэя в создание современного университета был столько велик, что в Германии его называют китайским Гумбольдтом, а я склонна назвать его китайским Ломоносовым, который вернувшись после учебы в Германии, основал Московский университет на принципах академической свободы.

Однако противодействие со стороны правительства, подавление «Движения 4 мая» вынудили Цай Юаньпэя с середины 1920 по 1927 г. частенько покидать пределы Родины – он вновь и вновь возвращался во Францию и с 1923 по 1926 гг. вел активную общественно-педагогическую деятельность в странах Европы. Тем не менее, во время кратких визитов в Китай он продолжает активную педагогическую деятельность. В 1922 г. он возглавляет движение «за независимость образования» и пишет его декларацию. Цай Юаньпэй пытался воплотить в жизнь свое кредо: “Образование должно помочь обучаемым овладеть навыком развития интеллекта и найти собственный путь, который внесет вклад в культуру всего человечества; но обучение не должно превращать обучаемого в инструмент, которым пользуются другие в собственных интересах. В этих рамках школьное учреждение должно быть в руках независимых преподавателей свободных от влияния любых политических партий и религий” .

С началом формального объединения страны в 1927 г. в результате осуществлённого партией гоминьдан Северного похода , а также создания в Нанкине, объявленном столицей, возглавляемого Чан Кайши правительства, преисполненный новых надежд Цай Юаньпэй вновь вернулся на родину. С 1927 г. он занимал посты члена ПК Административного комитета по образованию Центрального правительства в Нанкине и ректора Центрального национального университета (Чжунхуа миньго дасюэ) – руководящего органа внедрявшейся по его инициативе новаторской системы автономных университетских округов (дасюэ цюй). Именно в этой созданной по французской модели системе Цай видел путь к достижению высшими учебными заведениями юридической и академической независимости. Он также был назначен Президентом Университетского совета ( Daxue yuan ) , который заменил бывшее министерство просвещения. Контроль над университетами и всеми делами каждого университетского округа должен был, по его плану, осуществляться Комитетом, составленным из профессуры, этот же комитет обладал правом избрания ректоров. А главы университетских округов составляли Совет высшей школы, который должен был осуществлять образовательную политику. Финансирование университетов предполагалось из местных налогов с правом дотаций от центрального правительства для бедных регионов после одобрения Советом высшей школы.

Однако основная идея его плана - избавление университетов от правительственного диктата – не согласовывалась с задачей гоминьдановского правительства по объединению всего Китая под сильной централизованной властью, проект был обречен и просуществовал менее года.

В 1928 г. Цай Юаньпэй, еще в 1918 г. избранный председателем правления вновь созданной Китайской научной ассоциации (Чжунго кэсюэ хой), принял участие в открытии Центрального исследовательского института - Академии Синика и стал её первым президентом. Академия в отличие от других научных центров непосредственно подчинялась Президенту Китайской Республики и обладала автономией в формулировании целей и направлений исследований.

В 1929 г. Цай был назначен ректором университета Датун, принимал активное участие в развитии профессионального образования в стране.

С 1931 г. Цай Юаньпэй принимал активное участие в патриотическом движении против агрессии Японии. В 1936 г. он заболел и отошёл от общественной жизни, а п осле оккупации японцами Шанхая, переехал в британский тогда Гонконг, где и умер 5 марта 1940 года. Его последними словами были: «Наука спасет страну, эстетическое воспитание спасет нацию». Мне думается, что не случайно в нынешнем девизе страны «наука и образование приведут страну к процветанию» слышатся отзвуки идей педагогов-демократов первой половины ХХ в., и в их хоре – звенящий голос Цай Юаньпэя.

Сегодня в эпоху глобализации и поисков национальной индентичности для Китая и всей мировой педагогики также чрезвычайно актуальны указанные Цай Юаньпэем пути национального самоутверждения при сохранении страной открытости и заимствования лучшего из зарубежного опыта. Еще столетие назад Цай Юаньпэй видел трудность разграничения лучшего и отжившего в китайской традиции: « В то время как в прошлом мы превозносили наше превосходство, в результате поражений и унижений мы начали поклоняться всему иноземному и недооценивать все национальное». Вот почему его задачей было через сопоставление китайских и западных педагогических концепций добиться их «синтеза». Методику этого синтеза он видел в «осознании научного духа Запада, затем в использования его для просеивания традиционных доктрин Китая…».

Цай Юаньпэй полагал, что для того, чтобы культура каждого народа внесла вклад в мировую цивилизацию, нужно рассматривать ее как почву, которую подпитывают заимствования из других культур. Сам он пополнил духовную сокровищницу своей страны замечательными концепциями западных философов и педагогов, будил в своем народе дух свободы и гуманизма. Имя его составляет гордость не только китайского народа, но и всех людей в мире, которым дороги идеалы свободы человеческого духа и которые хотят отстоять неповторимость своей культуры в эпоху глобализации.

Презентация к лекции